Судя по читательскому интересу и оценкам "Советов молодому офицеру" ротмистра Кульчицкого, эта тема с годами не потеряла своей актуальности. Предлагаю Вашему, уважаемый читатель, вниманию еще один материал с сайта Военная разведка. В 1888 году русским генералом М.И. Драгомировым была подготовлена книжечка под названием " ОФИЦЕРСКАЯ ПАМЯТКА". В стиле суворовской "Науки побеждать" в ней были кратко, в форме пословиц, поговорок и метких образных выражений сформулированы основные воинские правила для солдат. Милостивый Государь, г-н Издатель! Ни одним из современных военных авторитетов, исключая генерала М.И. Драгомирова, не выяснены так отчетливо и доступно сущность, дух требований от армий вашего времени; никто, кроме его, не умел так ясно выразить то, чем должен быть истинно военный человек. Но не каждый офицер имеет возможность познакомиться со всеми сочинениями Михаила Ивановича. Это-то обстоятельство натолкнуло меня на мысль сгруппировать те места из его сочинений, в которых наиболее отражаются его идеи. Популяризировать эти идеи между военными - вот цель "Офицерской Памятки".

Д.Н.Трескин.

Спб., 1892.

ОФИЦЕРСКАЯ ПАМЯТКА

Мысли и афоризмы генерала М.И. Драгомирова о военном деле

Воспитание войска - Если бы всякий военный был проникнут мыслью, что он назначается, как кровавая жертва для блага всего народа; что он в народе представитель великого принципа, что "нельзя иметь любви больше того, как душу свою положить за други своя"; если б это помнили постоянно, возник бы другой строй мысли и другое обращение, и другой характер занятий; мы обреченные на смерть должны вести и держать себя, как таковые; к сожалению, простой человек зачастую понимает это гораздо лучше, чем цивилизованный. - Память без содействия анализирующего ума - способность пассивная. - Техника важна, но комбинация выше и важнее; материал без комбинации - "глупому сыну не в помощь богатство". - Простая и осязательная мысль, что к каждой практической цели ведут тысячи путей и дело в том, чтобы дойти до нее, а не в том, чтобы дойти непременно известным путем. - Опытность составляют не масса фактов, а выводы, которые ум сделал из этих фактов и которые одни только могут служить руководящим началом для поведения в деле; знание только факта - бесплодно; это будет опытность мула принца Евгения, который, по выражению Фридриха II, сделав десять кампаний, не стал от этого опытнее и сведущее в военном деле. - Армия не вооруженная сила только, но и школа воспитания народа, приготовления его к жизни общественной. - Одно из главных занятий теорий военного дела - это то, что она не дает человеку успокоиться на мысли, будто он знает все дело, узнав только часть его. - Пришло время серьезно подумать о том, чтобы солдат не уходил в запас, узнавши только аксессуары своего дела, а не суть его. - Воспитание солдата должно стоять выше образования; воспитание выпустить нельзя даже в том случае, если бы на подготовку новобранца дан был даже один только день. - При обучении нужно заботиться о том, чтобы получились умовые и волевые навыки. - У иных грубость считается силой характера. Требование, которого цель ясна, исполняется более от сердца. - Воспитывает не строгость, а неуклонность и непрерывность применения раз поставленного, но непременно дельного, целесообразного требования. - Следствием страха бывает ненависть; следствием любви бывает страх. - Воспитывающий должен сам обладать умом, большим самообладанием, добротой, высокими нравственными воззрениями. - Гениальные педагоги редки; но люди терпеливые, толковые и настойчивые нередки. - Люди, весьма высоко поставленные, дают нам великие образцы того, как терпеливо и сдержанно должно относиться к ошибкам, неизбежным при мирных занятиях войск; эти образцы и вызвали во мне размышление о том, что не дурно бы и начальникам пониже с ними сообразоваться. - Во всяком практическом деле ошибки не только возможны, но и неминуемы; исследовать причины их - есть единственный залог на то, чтобы они впредь не повторялись. - В военное время должен быть бит тот, кого били в мирное время, если только он встретится с небитым. - Для развития в младших начальниках привычек самостоятельности, достоинства и уважения к самим себе, нужно освобождение от страха ответственности: нужно помнить, что подчиненный начальник должен иметь и свое мнение и в критике его распоряжений не только не допускать громов и молний, но даже и то помнить, что всякое дело можно сделать на двадцать ладов и что наше мнение не есть лучшее потому только, что мы старше и что нам отвечать не имеют права. - Там, где человек привык всего бояться, где его энергия притуплена, нравственная самостоятельность преследуется, как нечто вредное, там он по необходимости будет бояться и неприятеля; не настолько, может Сыть, чтобы бегать от него при первой стычке, но настолько, чтобы носить вечно с собой язву нравственного убеждения в невозможности его победить. - Кто приучен бояться палки, тот уже поэтому самому будет расположен бояться и штыка, как однородного с нею оружия. - Нравственная дряблость - прямое следствие муштры; забивая энергию в подчиненных, не дают практики и своей собственной и, чем больше муштруют солдат, тем слабее бывают начальники, как только выходят из комфортабельной мирной остановки. - Солдат только тогда и хорош, когда он человек в полном значении этого слова. - Успех развития солдата умственного и нравственного независимо от метода занятий обусловливается преимущественно манерой обращения: вести его так, чтобы он, узнав свою специальность, не переставал быть энергическим и толковым человеком. - Нужно взывать к возвышенным сторонам человеческой природы и не только не подавлять, а напротив - укреплять их в солдате. - Дисциплина заключается в том, чтобы вызывать на свет Божий все великое и святое, таящееся в глубине души самого обыкновенного человека; она не пассивное самоотречение, выбиваемое палкой (страхом) и измором, не то повиновение, которое не идет далее буквального исполнения приказания, да и то на глазах; а самоотвержение человека, себя уважающего и потому расположенного дать больше, нежели требует формальный долг. - Человек существо чрезвычайно странное: он всегда превращается в то, за что его принимают в практических отношениях к нему. Так, например, не говорите ему, что он человек, и не держите речей о нравственном достоинстве, о высоком назначении и прочее, но обращайтесь с ним, как с человеком и он разовьется и умственно, и нравственно. На обороте: рассказывайте ему двадцать раз на день о человеческом достоинстве и о всем прочем, но в то же время обращайтесь с ним, как с набитым дураком или со зверем и, как бы вы ни красноречиво рассказывали ему о достоинстве человека и о прочем, он все-таки отупеет или обратится на известный процент в зверя. - Ус о мниться в способности человека быть самостоятельным и здравым может только тот, кто сам раб в душе. - Ведет себя достойно пред неприятелем только тот, кто ведет себя достойно пред начальником. - Человек массы столь же ценит и уважает силу, сколько презирает бесхарактерность, каприз. - Для массы, как для ребенка, нет слов, а есть только факты, практика, пример. - Привычки массы, ей раз привитые, не должны быть нарушаемы без особо важных причин. - Авторитет утверждается за тем, кто во имя дела и его не боится потерять. - Одностороннее развитие уничтожает в солдате человека, и он, встречаясь с ополченцем, меньше его знающим, но больше его человеком, уступает ему. - В военном человеке должно прежде всего развивать и укреплять веру в себя. - В военном человеке воспитание характера, воли должно быть поставлено выше всего и прежде всего. - На одну субординацию, не обращая внимания на человека, можно опереться только тогда, когда царит благоденственный мир, когда найдутся силы, чтоб сломить какой угодно характер, какое угодно самолюбие, но в военное время нужно иметь в виду и человека - Теперь самоуважение в солдате не только не вредно, но необходимо для успеха в бою. - В бою часто вместо опытных командиров являются импровизированные и массы предоставляются, в конце концов, самим себе, можно ли выйти с честью из подобных положений с помощью чего-либо иного, кроме бодрого и здорового духа? - Из самоотвержения происходит способность не приходить в уныние в самых отчаянных положениях. - Во всех современных армиях не обращено почти никакого внимания на развитие упорства и способности не приходить в отчаяние ни от каких враждебных случайностей. - Самоотвержение освящает повиновение, оно злейшее иго делает благим, тягчайшее бремя - легким. - Перед работой не отступают люди, для которых долг и честь не пустые слова. - Как только у обучаемых укоренится убеждение в том, что они неспособны усвоить дело, тут гроб успеху, ибо человек так устроен, что если он уверовал в свою неспособность к чему-либо, то уж этому на выучится, сколько бы его ни учили, до тех пор, пока не выкинет из головы того, что он неспособен. - Для успеха дела необходимо укоренение в солдате веры в то, что начальник требует от него дела и только дела; это лучшее пособие дисциплине в мирное время и единственная ее опора в военное время. - В уставе о службе внутренней есть существо, дух, есть и обряд; начать с того или с другого - далеко не все равно; как не все равно ослушаться, например, приказания или забыть застегнуть пуговицу. - К уставу более, нежели к какому-либо другому сборнику законоположений, применима та истина, что закон критиковать можно, ибо в этом лежит залог его усовершенствований; но в то же время должно и, безусловно, его исполнять, пока он не отменен, это отношение рациональнее того, при котором не критикуют законов, но и не исполняют их. - Кто обряд ставит на одну доску с обязанностями, у того рано или поздно, но неминуемо, обряд вытеснит обязанности. - Устав - книга; он говорит, что должно быть, но не говорит, как добиться, чтобы оно было. - Устав для нас, а не мы для устава; время есть - делать все как положено, а нет - по здравому смыслу. - Должно быть внешний порядок не Бог знает какое действительное средство утверждения дисциплины, если не дисциплинирует своих собственных приверженцев. - Обыкновенно бывает так, чем больше муштруют солдат, тем больше начальники забывают, что для них тоже есть дисциплина. - Войска должны быть обучаемы не одному сохранению механического порядка, но и тому, чтобы, утратив его, они не теряли порядка внутреннего, то есть способности подчиняться воле старших и исполнять тактические назначения. - Исполнение обязанностей менее важных является попутно, при исполнении обязанностей коренных, существенных. - Должно вести занятия, сообразуясь с конечной целью, которую следует иметь в виду; только под влиянием постоянной мысли о конечной цели занятия можно остеречься от увлечений второстепенными предметами в ущерб существенно необходимому. - Педантизм есть именно тот яд, который убивает лучшую систему, вытесняя из нее дух и обращая в безжизненную форму; (есть область, где педантизм не только уместен, но и обязателен, необходим - это в сбережении сил солдата). - Сбережение людей - святейший долг каждого начальника; время, назначенное на работу, на нее действительно должно и уходить, а не на бездельные ожидания или на равнения, двадцать раз возобновленные; лишнее утомление то же, что и недостаток пищи; свести концы с концами можно только в госпитале или на кладбище; суетня, рабский шал, дерганье, ерзанье - бьют вернее пули; в мирное время нужно приучить никуда не торопиться и никуда не опаздывать; человек создан из мяса и костей, а не из железа (да и железо не все выдерживает); требуйте от него усилий, даже и тяжелых, но во имя дела и только во имя дела; но за пределами дела - сбережение самое педантическое; ни лишнего шага, ни лишней минуты ожидания. - Образование солдата должно быть такое, чтобы делало возможным к бою сбор по общему сигналу. - Способность обращаться в деятельного предприимчивого солдата возникает только тогда, когда человек сам в состоянии сознать всю важность и необходимость этого, когда привыкнет считать дело своей части своим делом. - Для уничтожения врага нужна стройность в душе гораздо больше, нежели в формах и горе тому, кто не запасся первою в мирное время. - Если обучаемые не понимают, то, значит, обучающий не доразвился до того чтобы всякий его понимал. - Руки более или менее толково работают, ноги более или менее стремительно и неустрашимо несут вперед в зависимости не от себя самих, а от того, что думает голова и как бьется сердце. - Нужно вести войска в обучении так, чтобы даже и приведенная в беспорядок часть не теряла возможности исполнять возлагаемые на нее назначения. - Относительно масс, безусловно, верно то, что где больше читают, там больше и думают; масса же сильная в мысленной работе, всегда будет бить ту, которая в этой работе слаба. - Прошло то время, когда думали, что солдат тем лучше, чем он деревяннее. - Подчинение отдельных лиц может быть основано на одном официальном авторитете, хотя и то не всегда; подчинение коллективных организмов коренится прежде всего на авторитет нравственном: в авторитете характера и знания дела. - Караульная служба есть первая ступень к посвящению солдата в службу боевую. - "Солдат на часах - Царев да Божий, а больше ничей". Караульная служба требует характера и толка в солдате и, в свою очередь, способствует их выработке: нужно иметь верно поставленную голову и честное сердце, чтобы выходить непостыдно из положений, в которых приходится выбирать между двумя противоположными решениями: убить, не убить; послушать, не послушать. - Прежде вещь, а потом ее знак; при занятиях нужно больше работать над вещами, нежели над словами; если есть логика в деле, то она будет и в голове, хотя бы ее, по-видимому, и не было в слове; нужно, чтобы мысль для солдата раскрылась самим ходом занятий и развитие будет достигнуто. - Единицы могут примениться к массам, массы не могут применяться к единицам: только сознание этой истины и дает единицам силу управлять массами и вдохновлять их своею мыслью. - Всякая натура только тогда и даст все, что может, когда остается верна самой себе. - Когда подчиненный боится, что его распекут, он чувствует непреодолимый позыв распечь своего подчиненного. - Кто приучен бояться своего начальника, тот этим самым приучен бояться неприятеля, ибо свой заявляет требования под страхом наказания, а неприятель - под страхом смерти. - Всякие применения школьной оценки в частях, вроде определения того, кто лучше и кто хуже, приносят больше вреда, чем пользы, так как развивают вражду между товарищами. - Сила рутины такова, что ее могут побороть только кровавые и унизительные неудачи. - Изучают великие образцы военного дела не для того, чтобы им буквально подражать, но для того, чтобы проникаться их духом. Успех в бою никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа, а от того чувства, которое есть в каждом солдате и которое находит поддержку в позиции, в вооружении, в числе, в распоряжениях. - Всякий занимается охотнее тем, что знает, и всякий считает более важным то, что знает: так уж человек устроен. - Когда речь идет о деле, в котором главное орудие человек, вы не можете не заниматься его психическими свойствами; а раз вы их исследуете - вы даете этюд практической или прикладной психологии, о чем бы вы ни писали: о том ли, какие условия определяют решимость главнокомандующего в день генерального сражения, о том ли, как поступать, чтобы выучить новобранца в кратчайший срок и с наименьшими усилиями сабельным или ружейным приемам. - Всякая практическая деятельность человека есть не более, как ряд мыслей, воплощаемых им в поступки. - Наш солдат гибок в подчинении и сметлив; он все может усвоить; нужно только поставить его в возможность усвоить. - Внимание и участие могут быть следствием только понимания; быть внимательным к тому, чего не понимаешь - невозможно. - Русский человек очень легко и от сердца отзывается на требование, которого цель ясна. - Наше дело все построено на самоотвержении и самоотречении; кто этого не понимает, кто не может поступиться своею личностью во имя дела, тот никогда не будет порядочным военным. - Разница между военной и гражданской дисциплиной в силе напряжения, но не в духе или основе ее. - Пора понять, что рота - живой организм, что люди в ней срастаются, как атомы в тепе. - Внутреннюю основу военного дела составляет начало товарищества, так как оно основа и воинского организма. - В военном деле все основано на единодушии, товариществе, в виду этого все способствующее развитию товарищества, должно быть поощряемо; все препятствующее внимательно устраняемо. - Человека, утвержденного в чувстве долга и честно развитого, но меньшей мере вдесятеро легче выучить всему, чем лишенного, отчасти или вполне, этих качеств. - Основа дисциплины - страх огорчить начальника, а не страх палки начальника, буквально ли, фигурально понимаемой - все равно; сын отца боится, потому что его любит, а не потому любит, что боится. - Дисциплина есть результат доверия солдата к товарищам и начальникам. - Дисциплина стала силой столь же обязывающей, сколько и обеспечивающей от неправых посягательств: столь же облекающей властью, сколько и сдерживающей произвол. - Одно из главных условий успеха в обучении - строгая разборчивость в том, что вводить в сознание солдата через ухо и что через глаз, другими словами, что передавать ему рассказом и что показом. - Плодотворно учить практическому делу можно, только обращаясь к глазу человека. - В деле практическом действительно понимается только то, что проходит в сознание через глаз. - Лучше раз показать, чем двадцать раз рассказать. - Должно вести занятия так, чтобы не подрывать в занимающихся самодоверие; если этого нет, то наилучший руководитель не только не поможет, но напортит; что толку, если он научит, но в то же время задергает, запугает человека? У запуганного человека и ум, как бы он ни был развит, плохо действует; в нашем деле подобная наука - хуже невежества; потому хуже, что успех в военном деле зиждется на воле; ум подсказывает только легчайший путь к успеху. - Нынешние средства и приемы удержания людей в руках далеко недостаточны и настает крайняя необходимость дополнить их иными более действительными. - В наше время офицер не только военный чин, но нечто большее: он общественный деятель в гражданском смысле слова, потому что призван играть и не последнюю роль в народном образовании. - Не подлежит сомнению тот факт, что современные войска страдают недостатком внутреннего сцепления и самообладания под огнем. - Психические начала, и только они одни, могут служить тем верным светочем в теории военного дела, который дает ему силу отвести в ней подобающее место всякому элементу, ни одного не исключая и не принижая и все примиряя в высшем синтетическом единстве. - Ищите прежде всего внутреннего порядка и в себе, и в людях, жизнь которых в бою вам вверяется: остальное приложится. - Есть ли части старательные и части ленивые, как то встречается между отдельными людьми? Нам кажется, что нет. - В наше время кончат тем, с чего спартанцы и римлян начали, то есть признанием необходимости иметь прежде всего человека, возможно более выработанного, в смысле нравственной энергии. И з книги генерала Василевского ( о Драгомирове) Очень высоко ценил русского солдата. Ему присуще, писал он, "полное отсутствие какой-либо позы, рисовки". "Добродушие с примесью своеобразного юмора составляет отличительную черту его". "Уметь страдать, уметь умирать - вот основные солдатские доблести, свойственные русскому солдату в высокой степени". Русский солдат предрасположен к повиновению, "мягок, восприимчив, предан безгранично начальству, и потому обучение его военному ремеслу чрезвычайно легко, если только оно ведется спокойно, терпеливо, без запугивания, обременения не идущими к делу мелочами и, в особенности, без пиленья. Последнего он не выносит". Офицеру нужно заслужить доверие солдат. Его можно приобрести, писал Драгомиров, "характером, знанием дела, заботливостью о солдате и, наконец, всяческой справедливостью, в том числе соразмерностью налагаемых взысканий. Результатом доверия является тот благородный, единственно достойный и единственно полезный в бою страх, который побуждает солдат дрожать за успех дела, развивает в них горячее желание положить себя для достижения этого успеха, развивает в них, если можно так выразиться, армейский патриотизм". Некоторые другие суждения М. И. Драгомирова, имеющие отношение к дисциплине и воинскому порядку, оставшиеся не прокомментированными автором. "...Делите с солдатом труды и лишения в мирное время, когда служба вас сталкивает вместе, если хотите, чтобы он был сердцем и душою вашим в военное время: солдат не щадит себя только для офицера, который сам себя не щадит на службе. И только тогда самоотвержение солдата становится безграничным". Офицер должен "уметь установить свои отношения к солдату так, чтобы эти отношения способствовали делу воспитания и образования солдата". Помни: "излишняя суровость отдаляет солдата от офицера; излишняя доступность зауряд обращается в "амикошонство", от которого и до преступления совсем недалеко". "Чем больше со стороны офицера будет теплоты, участия, терпения, тем легче он найдет доступ к сердцу и сознанию молодого солдата; в таком случае лучше пойдет его воспитание и образование, ибо он уверует в офицера, и, уверовавши, во всем послушает". "В мирное время близость офицера к солдату обеспечит правильное воспитание последнего и оградит его от вредных влияний... В военное время - эта близость послужит той внутренней спайкой в армии, которая сделает самоотвержение ее безграничным". "Армия, в которой офицер пользуется доверием солдата, имеет на своей стороне такое преимущество, которое не может быть приобретено ни численностью, ни совершенством техники, ни чем-либо иным, это - высшая степень совершенства армейского организма". Офицер должен быть тверд в тех основах, на коих зиждется воспитание солдата, а эти основы суть: 1) преданность Родине до самоотвержения; 2) дисциплинированность; 3) вера в нерушимость (святость) приказания; 4) храбрость (решительность, неустрашимость); 5) решимость безропотно переносить труд, холод, голод и все нужды солдатские; 6) чувство взаимной выручки. Первая группа черт - преданность Родине, дисциплина и вера в нерушимость приказа "должны и могут окончательно утвердиться в выпускниках из училищ; при малейшем колебании в одной из этих основ молодой человек не может быть допущен до офицерского звания; пребывание такого офицера в воинской части с первых же дней может оказаться пагубным и для него самого, и для вверенных ему солдат". Вторая группа черт, каковы: храбрость, решимость переносить безропотно тяготы службы, чувство взаимной выручки, не всегда могут развиваться на школьной скамье", но офицер может и должен выработать эти качества впоследствии, находясь на военной службе. Словом, не каждый, окончивший училище, может быть достоин офицерского звания. Поэтому лица, от которых зависит "последнее слово "достоин" или "не достоин" производства в первый офицерский чин, берут на себя большую нравственную ответственность за каждого произведенного в офицеры с заведомо неустойчивыми нравственными основами". "Отдельный боец бережет патроны. Г.г. офицеры! Ваши патроны - люди: берегите патроны". "Желал бы видеть поменьше заботливости о личных удобствах и побольше об удобствах масс (солдат)". ДРАГОМИРОВ Михаил Иванович 8 (20) ноября 1830 - 15 (28) октября 1905, российский военачальник, генерал от инфантерии (1891), генерал-адъютант (1878), военный теоретик и историк. Из дворян, его польские предки осели в России в середине 18 века. Первоначальное образование получил в Дворянском полку. В1849 начал службу в лейб-гвардии Семеновском полку прапорщиком. В 1856 окончил с золотой медалью Академию Генерального штаба. Во время австро-итало-французской войны 1859 и австро-прусской войны 1866 находился на театре боевых действий в качестве военного наблюдателя. В 1863-1869 занимал должность профессора тактики Академии Генерального штаба, читал курс военных наук великим князьям и наследнику престола. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 командовал дивизией, отличился при форсировании Дуная и при обороне Шипки, где был тяжело ранен. С 1888 занимал пост начальника Академии Генерального штаба, в 1889-1903 командовал войсками Киевского военного округа. В 1905 отклонил предложение занять пост главнокомандующего русской армии на Дальнем Востоке во время русско-японской войны. С 1857 активно стал публиковаться по вопросам военной и военно-исторической проблематики, приобрел огромный авторитет как неординарный военный теоретик, предлагавший оригинальную систему воспитания войск. Драгомиров как последователь суворовских принципов старался раскрепостить русскую армию от господствовавшей тогда муштры и считался в известной степени " либералом" в военно-бюрократической среде. Он придавал решающее значение моральному фактору и считал, что главенствующая роль на войне принадлежит человеку, его воле и боевым качествам, называемым им " нравственной упругостью" . Он выступил новым зачинщиком старого спора в русской армии между " огнепоклонниками" и " штыколюбами" , поддерживая своим авторитетом мнение последних, недооценивавших возраставшую огневую мощь как стрелкового, так и артиллерийского оружия. В 1904 был введен новый Полевой устав, разработанный под его началом.

Михаил Иванович Драгомиров 1830-1905, Генерал от инфантерии. М.И.Драгомиров был одним из видных участников русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг., но его главные заслуги в российской военной истории связаны с активной военно-научной и военно-педагогической деятельностью в период реформ Александра II и военного министра Д.Милютина. "Армия - не вооруженная сила только, но и школа воспитания народа, приготовления его к жизни общественной", - эта мысль, выраженная Михаилом Ивановичем в 1874 г., помогла впервые взглянуть на армию, как на социальный организм. Навсегда современным стало его мнение о роли морального фактора в вооруженных силах: "В военном деле на первом месте стоит человек с его нравственной энергией".

Михаил Драгомиров родился близ города Конотопа Черниговской губернии в семье потомственного дворянина, офицера, участника Отечественной войны 1812 г. Отец, ставший набожным человеком, построил в Конотопе церковь, и в ней Драгомиров мальчиком читал псалтырь; в ней же в 1905 г. будет упокоен его прах.

Первоначальное образование Михаил получил в Конотопском городском училище, окончив которое он поступил в Петербургский Дворянский полк. С отличием освоив там курс фельдфебелей, в 1849 г. был направлен на службу прапорщиком в знаменитый лейб-гвардии Семеновский полк и стал готовиться к поступлению в Академию генерального штаба. В 1854 г. его мечта осуществилась. Став слушателем академии, он учился с особым усердием и через два года закончил ее с золотой медалью, его имя было занесено на мраморную доску лучших выпускников. По окончании академии он получил назначение в генеральный штаб, вскоре стал штабс-капитаном.

Поражение России в Крымской войне 1853 - 1856 гг. оказало на Драгомирова сильное воздействие. Изучая опыт обороны Севастополя, где особенно ярко проявились героизм и стойкость русских солдат и офицеров, он впервые задумался о значении морального фактора в войне. К 1856 г. относился первый его труд - "О высадках в древние и новейшие времена", который длительное время оставался в русской армии единственным по полноте и глубине исследованием о десантных операциях.

В 1858 г. Военное министерство направило Драгомирова за границу для изучения там постановки военного дела, и он принял участие в австро-итало-французской войне в качестве наблюдателя при штабе Сардинской армии. По возвращении в Россию Михаил Иванович представил отчет "Очерки австро-итало-французской войны 1859 г.", где уделил особое внимание анализу нравственных качеств армий и военачальников. В 1860 г. офицера, склонного к военной теории, назначили в Академию генерального штаба адъюнкт-профессором по кафедре тактики с оставлением в штатах генерального штаба; в том же году он был произведен в капитаны. В 1861 - 1863 гг. слушателем Драгомирова по курсу тактики был наследник-цесаревич - будущий Александр III. Но дарования Михаила Ивановича как военного ученого развернулись именно при Александре II. Ликвидация крепостного права (1861 г.) стала мощным побудителем преобразований в военном деле, и в лице Драгомирова военный министр Милютин нашел выдающегося выразителя новых, гуманистических, идей, проникающих в русскую армию.

С 1861 г. началась активная деятельность Драгомирова в российских военных журналах ("Инженерный журнал", "Оружейный сборник", "Артиллерийский журнал"), где он исследует значение нравственных сил русской армии в новых условиях, возрождает заветы суворовской "Науки побеждать". В этом же духе он читает лекции в академии, привлекая внимание офицерского корпуса к системе обучения и воспитания великого русского полководца, "отца солдат". Считая причиной переворота во взглядах на подготовку вооруженных сил новый фактор - появление нарезного огнестрельного оружия, Драгомиров доказывал, что "пуля и штык не исключают друг друга" и "штыковое воспитание" не утратило своего значения в подготовке солдата. Он восставал против увлечения смотрами и парадами, как и против словесного метода военного обучения, отдавая безоговорочное предпочтение методу практических занятий.

В 1864 г. Михаил Иванович был произведен в полковники и назначен начальником штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. Вскоре Военное министерство вновь направило его за границу, и в 1866 г. он привез оттуда отчет об австро-прусской войне 1866 г. Свои мысли о боевой подготовке войск Драгомиров обобщил в "Записках о тактике" - учебном пособии для военных училищ и в ряде журнальных статей. В 1866 - 1869 гг. он состоял в должности профессора тактики Академии генерального штаба, с 1868 г. - генерал-майор. Вступив в полемику с писателем Львом Толстым, профессор написал разбор романа "Война и мир" с военной точки зрения и нашел в романе много несуразностей в трактовке событий вооруженной борьбы. Он сделал об этом произведении такой вывод: военные специалисты не найдут в романе ничего, "кроме того, что военного искусства нет, что подвезти вовремя провиант и велеть идти тому направо, тому налево - дело не хитрое и что быть главнокомандующим можно ничего не зная и ничему не учившись".

В 1869 г. Драгомиров был назначен начальником штаба Киевского военного округа, а в 1873 г. - командиром 14-й пехотной дивизии. На этих должностях он получил возможность реализовать свои теоретические взгляды на практике. Организуя боевую подготовку войск, он настойчиво проводил в жизнь принцип: "Учить солдат и офицеров тому, что необходимо на войне". В "Памятной книжке чинов 14-й пехотной дивизии" Михаил Иванович предъявлял такие требования к солдату: 1) преданность Государю и родине до самоотвержения; 2) дисциплина; 3) вера в начальника и безусловная обязательность его приказов; 4) храбрость, решительность; 5) готовность без ропота переносить все нужды солдатские; 6) чувство взаимной выручки. От офицеров требовалось: 1) самоотверженно выполнять свой долг; 2) служить делу, а не лицам, общей, а не собственной пользе; 3) владеть теорией и практикой военного дела.

Лучшие дня

Драгомиров уделял большое внимание воспитанию у подчиненных уважения к законам, осознанной дисциплины, а в обучении - упражнениям, тренировкам и маневрам. Ему удалось добиться заметных результатов: 14-я дивизия отличалась надежной боевой выучкой, личный состав прочно усвоил основы новой тактики стрелковых цепей, офицеры и солдаты были бодры и энергичны.

Практической проверкой системы обучения и воспитания войск, которую проповедовал Драгомиров, стала русско-турецкая война 1877 - 1878 гг. 14 апреля 1877 г. он со своей дивизией в составе войск 4-го корпуса выступил в поход из Кишинева к Дунаю через Румынию. Переправа главных сил русской армии через Дунай была назначена близ города Зимницы, и Михаил Иванович сыграл значительную роль в организации форсирования реки, защищаемой большими силами турок. 14-й дивизии было поручено первой преодолеть Дунай, и на Драгомирова выпали главные заботы по проведению рекогносцировки, подготовке переправочных средств, разработке плана действий. Командир дивизии требовал от офицеров доводить задачу до каждого подчиненного и в своем приказе от 4 июня говорил: "Последний солдат должен знать, куда и зачем он идет... У нас ни фланга, ни тыла нет и не может быть, всегда фронт там, откуда неприятель".

Михаил Иванович писал из Зимницы: "Пишу накануне великого для меня дня, где окажется, что стоит моя система воспитания и обучения солдат и стоим ли мы оба, т.е. я и моя система, чего-нибудь".

Переправа дивизии Драгомирова через Дунай началась около 2-х часов ночи 15 июня и продолжалась под огнем противника до 14-ти часов. К этому времени турецкие войска были отброшены от берега и захвачен город Систов (Свиштов), что обеспечило переправу главных сил - четырех корпусов. За блестящие действия Александр II наградил Драгомирова орденом святого Георгия 3-й степени.

В конце июня 14-я дивизия в составе Передового отряда генерал-лейтенанта И.Гурко двинулась к Балканам, участвовала во взятии города Тырново, затем в овладении горными перевалами. В период контрнаступления превосходящих сил противника на Балканах началась героическая оборона Шипкинского перевала, и в критический момент Драгомиров привел резерв на помощь русско-болгарскому отряду Н.Столетова, оборонявшему перевал. 12 августа на Шипке Михаил Иванович был ранен в колено правой ноги и выбыл из строя.

Раненый военачальник был направлен в Кишинев, где ему грозила ампутация ноги, и только с большим трудом этого удалось избежать. Генерал М.Скобелев писал ему: "Поправляйся, возвращайся в верящую в тебя армию и в круг твоих боевых товарищей". Однако состояние раны этого не позволило. Вынужденный покинуть армию, Драгомиров выехал в Петербург. Утешением ему стало пожалование чина генерал-лейтенанта. По выздоровлении Михаил Иванович был назначен начальником Академии генерального штаба с одновременным производством в звание генерал-адъютанта. 11 лет он возглавлял ведущее военно-учебное заведение России, готовившее военные кадры высокой квалификации. За время его руководства академия превратилась в крупный центр российской военной науки. В 1879 г. Драгомиров издал свой главный труд - "Учебник тактики", который на протяжении более двадцати лет служил основным пособием для обучения офицеров искусству тактики.

В 80-е гг. Михаил Иванович дважды ездил во Францию для изучения новинок военной техники. Признавая целесообразность их внедрения в армии, он по-прежнему считал, что главное не в том, каково оружие, а как им владеет солдат и как он настроен на победу.

Будучи авторитетнейшим военным специалистом, Драгомиров в 1889 г. был назначен командующим Киевским военным округом, стал через два года генералом от инфантерии. На этой должности кропотливо передавал свой опыт подчиненным командирам. Решительно борясь с муштрой, он не уставал внушать офицерам, что солдат - это человек, обладающий разумом, волей, чувствами, и требуется всячески развивать его природные задатки и человеческие свойства. Командующий издает "Опыт руководства для подготовки частей к бою" (эта работа выдержала несколько изданий) и "Солдатскую памятку" (издавалась 26 раз). В 1900 г. генерал-ученый разработал Полевой устав, с которым русская армия начала в 1904 г. войну с Японией.

В 1898 г. Драгомиров, оставаясь командующим округом, был назначен одновременно киевским, подольским и волынским генерал-губернатором, что расширило круг его забот. В 1901 г. Николай II удостоил его высшим российским орденом - святого Андрея Первозванного. В возрасте 73 лет Михаил Иванович вышел в отставку с зачислением в члены Государственного совета. До последних дней своей жизни он не прекращал публицистической работы.

За заслуги в военной науке Драгомиров был избран почетным членом Московского и Киевского университетов, почетным вице-президентом конференции (совета) Академии генерального штаба, почетным членом Михайловской артиллерийской академии, некоторых зарубежных академий и обществ. Возрождая и развивая в новых условиях суворовскую систему обучения и воспитания, он оказал большое влияние на жизнь армии.

(8 (20) ноября 1830, близ Конотопа — 15 (28) октября 1905, Конотоп)

Русский военный и государственный деятель, генерал-адъютант, генерал от инфантерии (30 августа 1891)

Воспитание получил в Дворянском полку и военной академии. Служил в генеральном штабе, был профессором тактики в военной академии. В ходе Австро-прусской войны 1866 г. был представителем России при прусской военной ставке. В русско-турецкую войну 1877-78 гг. командовал 14-й пехотной дивизией, которая первой переправилась через Дунай около города Систова под огнем турок. За блестящие действия при переправе награжден орденом святого Георгия 3-й степени. 12 августа 1877 г., во время обороны Шипки, был опасно ранен в ногу и вынужден оставить действующую армию. В 1878 г. назначен начальником Николаевской академии генерального штаба, генерал-адъютант. За одиннадцать лет Драгомиров превратил академию в крупнейший центр военной научной мысли. Здесь в 1879 году издал свой главный труд - «Учебник тактики».

В 1889 г. - командующий войсками Киевского военного округа. В 1897-1903 гг. состоял киевским, волынским и подольским генерал-губернатором. В 1903 г. назначен членом Государственного совета. В 1901 г. награждён высшим российским орденом - святого Андрея Первозванного.

М. И. Драгомиров

Михаил Иванович Драгомиров (8 ноября 1830, близ Конотопа, Черниговская губерния, Российская империя - 15 октября 1905, Конотоп) - крупнейший военный теоретик Российской империи 2-й половины XIX века, генерал-адъютант, генерал от инфантерии (30.08.1891), киевский, подольский и волынский генерал-губернатор (с 1898).

Один из ведущих военных педагогов своего времени, Драгомиров возглавил в 1878 году Академию Генштаба. Его «Учебник тактики» (1879) служил настольной книгой для нескольких поколений военачальников России.

Биография

Михаил Драгомиров родился 9 ноября 1830 года в родовом хуторе близ города Конотопа Черниговской губернии. Его прадед Антон Драгомирецкий-Мацкевич перебрался на левобережье из Галиции и в 1739 г. принял русское подданство. Отец его Иван Иванович Драгомиров в 1804 году поступил на военную службу, был кавалеристом, участвовал в Отечественной войне 1812 года. На средства отца в Конотопе была построена церковь, в которой будущий генерал в детстве читал псалтырь, в этой же церкви был похоронен Михаил Иванович Драгомиров.

Михаил учился в Конотопском городском училище, по окончании поступил в петербургский Дворянский полк. Окончив с отличием курс фельдфебелем, в 1849 году был выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк. В 1854 году поступил в Академию Генерального штаба и окончил её в 1856 году с золотой медалью, его имя было занесено на мраморную доску лучших выпускников. После окончания академии получил назначение в генеральный штаб и вскоре получил чин штабс-капитана.

Изучая опыт обороны Севастополя в проигранной Россией Крымской войне 1853-1856 годов, Драгомиров обратил внимание на важность героизма и стойкости солдата. В 1856 году выходит первое его исследование «О высадках в древние и новейшие времена», посвященное десантным операциям.

В 1858 году Драгомиров был послан военным ведомством за рубеж для изучения военного дела. Во время этой поездки Драгомиров был наблюдателем при штабе Сардинской армии в австро-итало-французской войне. Результатом поездки Драгомирова стала работа «Очерки австро-итало-французской войны 1859 года». В 1860 году Драгомиров был произведен в капитаны и получил должность адъюнкт-профессора кафедры тактики Академии генерального штаба.

В 1861-1863 годах Драгомиров преподавал в Академии генштаба курс тактики; среди его слушателей был и наследник-цесаревич - будущий Александр III.

С 1861 года Драгомиров активно печатается в российских военных журналах - «Инженерный журнал», «Оружейный сборник», «Артиллерийский журнал». Драгомиров выступал против смотров и парадов, настаивал на обучении практическими занятиями.

В 1864 году Драгомиров получил чин полковника и назначен начальником штаба 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.

В ходе Австро-прусской войны 1866 года был представителем России при прусской военной ставке, по возвращении Драгомировым был представлен отчет о ходе этой войны.

В русско-турецкую войну 1877-1878 командовал 14-й пехотной дивизией, которая первой переправилась через Дунай около города Систова под огнём турок. За блестящие действия при переправе награждён орденом Святого Георгия 3-й степени. 12 августа 1877 года, во время обороны Шипки, был опасно ранен в ногу и вынужден оставить действующую армию. В 1878 году назначен начальником Николаевской академии генерального штаба с присвоением звания генерал-адъютанта. В 1879 году издал свой главный труд - «Учебник тактики». Известен как ярый противник скорострельного оружия и военных игр, которые при нём практически полностью исчезли из учебного курса Академии.

В 1880-е годы Илья Репин использовал Драгомирова в качестве модели для изображения кошевого атамана Ивана Серко на своей знаменитой картине «Запорожцы».

В 1889 году - командующий войсками Киевского военного округа. В 1897-1903 годах состоял Киевским, Волынским и Подольским генерал-губернатором. В 1901 году награждён высшим российским орденом - Святого Андрея Первозванного. В 1903 году назначен членом Государственного совета. В 1905 году отклонил предложение занять пост главнокомандующего русской армии на Дальнем Востоке во время русско-японской войны.

: МЭСБЕ : ЭСБЕ : :

ДРАГОМИРОВ, Михаил Иванович, г.-ад., ген. от инф., чл. Гос. Сов., изв. воен. писатель, мыслитель и педагог, происходил из потомств. дворян Черниг. губ. Род. 8 нбр. 1830 г. близ г. Конотопа, в хуторе отца, Ив. Ив. Д., к-рый в молодости служил в одном из драг. полков и участвовал в походах 1812-14 гг. Д. еще при жизни отца отказался от наследства в пользу своих сестер, но отец, желая сохранить за своей фамилией хоть нек-рую часть земли, настоял на том, чтобы сын получил хутор с землею в 140 дес. Д. очень любил этот хутор, напоминавший ему детство. Отец Д., набожный человек, построил в Конотопе церковь во имя "Сорока мучеников" и в ней Д., мальчиком 10 лет, читал псалтырь; в ограде этой же церкви он и похоронен 18 окт. 1905 г. Воен. образование Д. получил в Дворян. п., окончив в нём курс фельдфебелем в 1849 г. "из отличнейших" и имя его занесено на мрамор. доску. Выпущенный в службу прап. в л.-гв. Семен. п. в 1849 г., Д. весь отдался книгам и в 1854 г., в чине поручика, б. принят в Имп. воен. ак-мию, к-рую окончил в 1856 г. по 1 разряду, с награждением зол. медалью и с занесением имени на мраморную доску. Отправленный в деп-т ген. штаба, Д. б. причислен к ген. штабу с назначением на службу в гв. ген. штаб и за отлич. успехи в науках б. произв. в 1857 г. в шт.-кап. В 1856 г. Д. написал свои первый труд: "О высадках в древние и новейшие времена", к-рый до наст. времени является единственным по своей полноте и глубине истор. исслед-нием о десант. операциях. В 1858 г. Д. б. переведен в гв. ген. штаб и в том же г. б. командирован от ак-мии на 1 год за гр-цу для изучения воен. дела вообще и, в частности, для собирания сведений по тактике. Во время пребывания Д. за гр-цей вспыхнула авст.-итал.-франц. война 1859 г. Д. дано б. разрешение состоять при штабе Сардинской армии. Из загранич. команд-ки Д. возвратился в 1859 г. и представил отчет и "Очерки авст.-итал.-франц. войны 1859 г.", в к-рых, кроме описания воен. событий, обратил серьез. внимание на свойства армий воюющих сторон, всюду выделив и подчеркнув влияние нравств. их выработки на успешность действий. Т. обр., уже в этом труде Д., как и в друг. своих работах, исполненных во время пребывания в Сен-Сирской школе в 1858 г., проявляет склонность видеть глав. причину побед и поражений в нравств. свойствах армии и её начальников. Видимо, к этому же периоду жизни Д. следует отнести выработку в нём убеждения, к-рое он впоследствии выразил словами: "в военном деле, скорее волевом, чем умовом, на первом месте стоит человек с его нравств. энергией". Видимо, в это уже время сложилось в нём и другое убеждение, что солдата надо "не муштровать, а воспитывать", при чём восп-ние должно относиться как к физическим, так и особенно к нравств. его силам. Д. по этому поводу всегда утверждал, что "надо практиковать моральную сторону, как и физическую". Несомненно, что рано уже излюбленный им Суворов, с его воспитат. идеями, сделался для молодого ученого путевод. звездою в деле выработки его воен. взглядов. В 1860 г. Д. б. назн. ад.-проф-ром тактики в Ник. ак-мии ген. штаба, с оставлением в гв. ген. штабе; в том же году он б. произв. в кап. и в 1863 г. утвержден проф-ром тактики той же академии. С 7 янв. 1861 г. по 11 июля 1863 г. Д. читал курс тактики Е. И. Выс., Насл. Цесаревичу. В основу преподавания б. положено теоретич. изучение предмета, а затем постепен. переход к решению задач, начиная с более простых; изучение тактики и воен. истории заканчивалось письменными рефератами Насл. Цесаревича на темы о восп-нии войск, а также по вопросам приклад. тактики и воен. истории. Собственноручно исполненные многочисленные и объемистые работы Насл. Цесаревича, с приложением к ним лекций, написанных Д., в наст. время хранятся, согласно Выс. соизволению, в Ими. Ник. воен. академии. Отношения Насл. Цесаревича к Д. были самые сердечные; Д. б. предан Ему всей душой. С 1. янв. 1864 г. по 1 янв. 1866 г. Д. читал курс тактики и воен. истории В. К. Александру и Владимиру Александровичам. С 1861 г. началась литерат. деят-сть Д.; его статьи печатались сначала в "Инж. Журн.", "Оруж. Сб." и "Арт. Журн.": в них Д. затрагивает вопросы тактики, назревшие у него под впечатлениями войны 1859 г., стремясь доказать, что новый фактор, нарезное оружие ("нарез"), требует корен. изменения взгляда на всю подготовку армии в мирн. время и, в частности, на систему восп-ния и образ-ния солдата и офицера. Вопрос, какой путь надлежит избрать в образ-нии солдата, он подразделяет на 3 частн. вопроса, а именно: 1) что д. уметь делать солдат, дабы победа над врагом доставалась ему по возм-сти дешевле; 2) какое место во всех занятиях солдата д. б. предоставлено изустн. объяснениям; в какой мере т. наз. "примерным" обучением облегчается действит. изучение предмета и 3) каким образом разл. отделы образования солдата слить в мирн. упражнениях в одно так, чтобы ни один из них не развился за счет других? Д. утверждал, что от более или менее удовлетворит. разрешения на практике именно этих вопросов будет зависеть большая или меньшая пригодность солдата к бою. Все эти вопросы Д. рассматривал исходя из общ. законов психологич. и умовой работы человека, ибо задача восп-ния и образ-ния солдата заключается в решении вопроса: "как рекрута (новобранца) обратить в солдата, т. е. специализировать его, не ломая в нём человека". Такого рода проповедь казалась многим его соврем-кам вредною для армии деят-стью, что причиняло Д. немало жесток. огорчений. Считая причиной переворота во взглядах на подготовку армии назревший нов. фактор, - нарезное оружие, Д. доказывал в то же время, что пуля и штык не м. б. противопоставляемы друг другу; он утверждал, что "пуля и штык не исключают, а дополняют друг друга", при чём первая прокладывает дорогу второму. Исходя из взглядов Суворова, Д. устанавливал, что, не взирая на силу пули, штыку принадлежит в бою "решающее" значение. Горячо проповедуя необходимость нравств. и физич. восп-ния солдата, Д. не менее решит-но настаивал на введении более совершен. приемов обучения; так, он настаивал на предпочтении "показа" рассказу, требовал обучения "с боев. патронами и зарядами", восставал против "увлечения смотрами и парадами", против характера "обучения стрельбе и её смотров". "Выбивание "условий" составляет одно из самых грустн. порождений односторон. стрелк. специализма", - таков был взгляд Д. К этому периоду деят-сти Д. относится выработка им основ. положений для обучения войсков. частей, а также оснований, устанавливающих взаим. отношение строев. уставов к тактике; в этом последнем вопросе Д. выступил прот-ком т. наз. нормал. боев. порядков. В 1864 г. Д. б. произв. в полк., с назначением нач-ком штаба 2-ой гв. кав. д-зии; одновр-но с исполнением нов. обяз-стей, Д. продолжал профессор. деят-сть в академии. С 1866 г. наступил нов. период деят-сти Д. В этом году, по Выс. повелению, он б. командирован воен. агентом в прус. армию на время австро-прус. войны, где и пробыл с 16 июня по 18 авг. 1866 г., и по возвращении в Россию написал очерк "Австро-прус. кампания 1866 г.". Влияние зап.-европ. мысли уже давно сказывалось в литерат. и науч. трудах Д., и после войны 1866 г., философ. оттенок и посылки в область психологии составляют уже не случайные явление в трудах Д., а прочно установившее её обыкновению основывать доказат-ва и выводы не только на данных истории, но и на данных философии и психологии. В 1866 г. Д. б. переведен на службу в ак-мию ген. штаба, где и остался проф-ром тактики др. 1869 г., с отчислением от должности нач-ка штаба 2-ой гв. кав. дивизии. С театра австро-прус. войны Д. писал "Письма из глав. квартиры прус. армии", к-рые печатались в "Рус. Инв.".

Генерал-адъютант
М. И. Драгомиров. После опыта войны 1866 г. стало очевидно, что проповедь Д. нашла себе значит. подтверждение на полях сражений; поэтому к ней стали прислушиваться даже и ярые доселе её противники. Между тем, Д. продолжал работать над исслед-нием вероят. перемен в области тактики, вызываемых распространением "дальнобойного и скорострельного" оружия. Не взирая на усоверш-ния в технике, Д. доказывал, что глав. фактором в боев. деле всегда был и останется человек и что технич. усоверш-ния только усиливают природ. свойства человека, но не видоизменяют их в какие-то новые. Под влиянием опыта войны 1866 г. Д. еще определеннее решал вопрос о взаим. отношении огня и штыка, требуя "штыкового воспитания войск", как высшей нравств. обработки. После войны 1866 г. Д. снова выдвинул вопросы: о глубок. боев. порядке, требуя постоянного изменения его внеш. вида в зав-сти от цели действий и обстановки, ни в каком случае не давая ему чертежа; о сочетании боевых форм с действиемь оружием; наконец, о восп-нии и образ-нии войск в мирн. время в непосред. связи их с тем, что войскам приходится делать на войне. К этому же времени относится и вполне опред. взгляд Д. на значение полев. форт-ции, по к-рому искусств. усиление местности д. приобретать тем большее значение, чем более будет совершенствоваться арт. и руж. огонь, вследствие чего фортифик. работы из дела почти технического, доступного одним спец-стам, д. сделаться общим достоянием пехоты и артиллерии. В этот же период своей деят-сти Д. вывел на свет Божий, после 65-лет. забвения, суворовскую систему обучения атаке и комментировал ею "Науку побеждать". Всматриваясь в быт войск, Д. настойчиво доказывал, что здоровый внутр. порядок в войсках возможен лишь тогда, когда каждый из нач-ков знает свои права и обязанности, когда каждому из них предоставлена соответствующая его сфере доля самост-ности и сопряженной с нею ответ-ности, - одним словом, когда в войсках будут твердо знать и строго исполнять "устав о службе внутренней". В 1866 г. Д. издал "Записки тактики" для воен. уч-щ, а в 1868 г. написал изв. разбор "Войны и Мира " гр. Толстого с воен. точки зрения. Перед франко-прус. войною 1870-71 гг. Д. ратовал против чрезмер. увлечения скорострел. оружием вообще и митральезами в частности; он призывал к сознанию необходимости поставить систему обучения войск выше дела соверш-ния огнестрел. оружия; иначе говоря, находил возможным и полезным только тогда направить глав. внимание на дальнейшее усоверш-ние огнестрел. оружия и введение его в армию, когда дело её боев. подготовки будет доведено до соответствия с требованиями соврем. боя. Вместе с тем Д. предусматривал новые изменения в тактике, вызываемые к жизни введением скорострел. оружия. Такого рода идейное сдерживание стремления постоянно совершенствовать огнестрел. оружие, с целью сначала выработать нравств. стороны армии, вызывало множество нареканий на Д. за его якобы непонимание значения технич. усоверш-ний в воен. деле и за пренебрежение ими. В 1868 г. Д. б. произв. в г.-м. с оставлением в должности проф-ра, а в 1869 г. назначен нач-ком штаба Киев. воен. округа. В 1872 г. Д. б. зачислен в Свиту Е. И. В., а в 1873 г. назначен ком-щим 14-ой пех. дивизией. Став во главе д-зии, Д. повел дело её боев. подготовки в духе теоретически выработанной им системы. Руководящие мысли и поучения его за время команд-ния д-зией изложены им в "Памятной книжке чинов 14-ой пех. дивизии". Приучая себя к самообладанию и спокойствию под пулями, Д., для примера своей д-зии, становился в Бендер. лагере около мишеней и приказывал обстреливать их лучшими стрелками. Работая неустанно над собой и боев. подготовкой своей д-зии, Д. добился блестящ. результатов; все чины его д-зии были бодры духом, втянуты в работу, полны энергии и разумного отношения к своему делу; все нач-ки чувствовали себя на своих местах, твердо понимая и зная свое дело. За время команд-ния д-зией Д. оконч-но выработал систему подготовки войск в мирн. время, в основании к-рой лежали положения: "род занятий определяет склад понятий и характер отношений" и "человек не м. дать более того, на что он способен". В основу выработки солдата Д. клал "требования соврем. войны и боя" и "уважение к закону.", к-рый, "обязывая, в то же время защищает от неправых посягательств". Д. требовал практич. внушения солдату того убеждения, что раз он исполнил свои обяз-сти, его пальцем никто тронуть не может. Сущность взаим. отношений в армии Д. видел в положении, что "каждое право неминуемо должно налагать и извест. обязанность". Сущность воин. дисц-ны, по его учению, заключается в след. положениях: 1) "делай, что нач-во приказывает, но против Государя не делай; 2)без разрешения никуда не отлучайся; 3) если что-нибудь с тобою случится особое, или кто будет подучать на злое дело, докладывай по команде, а при возм-сти злого человека задерживай и представляй". Дисц-на - дело взаимное, т. е. бывает крепка только там, где она существует не только снизу вверх, но и сверху вниз. Военное восп-ние должно касаться не только нравственной, но и физич. стороны человека; при чём и та, и другая требуют одного и того же, т. е. соответствующих упражнений и примера. Не отрицая пользы наказаний, Д. требовал установления "строгой соразмерности дисциплинар. взысканий с характером и сущностью проступков и упущений подчиненного". К солдату Д. предъявлял след. требования: 1) преданность Государю и родине до самоотвержения; 2) дисц-на; 3) вера в нерушимость (святость) приказания нач-ка; 4) храбрость, решит-сть; 5) готовность безропотно переносить труды, холод, голод и все нужды солдатские; 6) чувство взаим. выручки. В основу метода восп-ния и обучения солдат он ставил требования: 1) воспитывать и обучать новобранца, а затем и солдата, соображаясь с общечеловеч. свойствами; 2) сообразовать методы восп-ния и обучения с основ. свойством ума человека расчленять на состав. части всякий предмет, представляющийся цельным; 3) сообразовываться с друг. общим свойством ума человека, в силу к-раго у него, что бы ни заставляли его делать, невольно являются вопросы: почему? зачем?; 4) в обращении ни когда не унижать, а тем более не драться; 5) требования ставить настойчиво и непрерывно наблюдать за их исполнением; 6) помнить, что солдат - человек, и потому для него, как и для всякого человека, ни одна обяз-сть не д. обходиться без соответств. права; 7) кормить солдат по-людски; 8) не изводить на бестолков. работе; 9) в работу втягивать исподволь, не надрывая сил. Условия рационал. обучения по Д. суть: 1) войска следует учить в мирн. время только тому, что им придется делать в военное; 2) учить солдат боев. делу в такой послед-ности, чтобы они из самого хода обучения видели цель всяк. отдела образования; 3) учить преимущ-но примером, т. е. показывать, что и как сделать, прибегая к изустн. объяснениям только в случаях действит. необходимости; 4) показывать войскам тактику в поле по приемам, предвар-но показав кажд. прием начальникам. От оф-ра, как воспитателя и учителя солдата, Д. требовал: 1) быть твердым в тех основах, на к-рых зиждется восп-ние солдата; 2) обладать искрен. преданноетью и любовью к воен. делу; 3) помнить, что люди, к-рые вверены его попечению, не в состоянии применяться к нему, а он к ним д. примениться; 4) быть внимательным к нуждам подчиненных; 5) выработать в себе правил. отношение к закону и приказанию; 6) обратить особ. внимание на то, чтобы прежде и тверже всего внушить солдату обяз-сти и только после того обряды; 7) делить с солдатом тягости службы; 8) уметь держать себя с солдатом. Оф-р-нач-к кажд. ранга д. по Д. удовлетворять след. условиям: 1) общ. знание теории соврем. воен. дела и, в частности, подроб. знание теории и техники, относящихся к тому роду войск, в к-ром служит; 2) преданность Государю и родине до самоотвержения, дисц-на, вера в нерушимость (святость) приказания, храбрость, готовность безропотно переносить все тягости службы, чувство взаим. выручки; 3) способность ориентироваться в окруж. обстановке; 4) решимость принимать на себя ответ-ность за свои действия и распоряжения в тех случаях, когда обстоят-ва не позволяют ожидать распоряжений свыше; 5) частн. почин; 6) привычка представлять себе цель кажд. действия; 7) уверенность в необходимости служить делу, а не лицам, общей, а не собствен. пользе. Подготовка солдата в пехоте, коннице и арт-рии по Д. д. вестись по заранее выработан. программам; в этом именно заключается средство противодействовать односторон. увлечениям. Подготовка войсков. частей д. состоять из след. отделов: 1) строевая - на местности; 2) соединение строя и движений, применимых в бою, с действием оружием на местности; 3) согласование движений и действий частей дан. рода войск с друг. родами войск и применение всего предыдущего к достижению дан. тактич. цели, тактич. подготовки. В отношении тактич. подготовки Д. вполне определенно говорил, "что до тех пор, пока тактика не будет показываема войскам в поле по приемам, и пока всякий новый прием не будет показан самим нач-ком, от войск нельзя ожидать толков. действий на войне". В отдел тактич. подготовки Д. требовал включения практики в актив. применении к местности, а также в атаке и обороне разн. рода местных предметов. Обучая войсков. части тактике, по мнению Д., не следует заниматься воспроизведением "батальных" картин, но необходимо практиковать войска в тех простых действиях (приемах), из сочетания к-рых слагается всякое боев. действие (наступление, оборона) на войне. Венцом боев. подготовки частей Д. считал маневры односторонние и двухсторонние. И те, и другие не м. б. уподобляемы бою. Кажд. маневр заключает в себе то, что войскам придется делать на войне, но вместе с тем кажд. маневр имееть и отличия от того, что делается на войне, ибо в маневре отсутствует действит. опасность, а вместе с нею молчит инстинкт самосохранения. К первому относятся: упр-ние войсками, маневр-ние, исполнение поход. движений, расположение на отдых, развед-ние, охр-ние, связь; служба штабов и др. администр. учр-ний, а также служба интенд-ва, обозов и др. спец. учреждений. В период команд-ния 14-ой д-зией, до рус.-тур. войны 1877-78 гг., Д. продолжал заниматься вопросами тактики, учитывая влияние двух послед. войн (1866 г. и 1870-71 гг.) на эту область воен. иск-ва; свои исслед-ния и взгляды на усоверш-ние тактики он излагал в ряде статей, печатавшихся в разл. воен. журналах под общ. заглавием: "Армейские заметки". 12 апр. 1877 г. б. объявлена война с Турцией, а 14-го Д. с своей д-зией выступил в поход из Кишинева, 17-го перешел границу и вступил в пределы Румынии. Назначенный в голове армии переправляться через Дунай, Д. смотрел на эту операцию, как на первое боев. испытание своей системы подготовки войск в мирн. время. Вот, что писал он в одном из писем (12 июня 1877 г.) из Зимницы: "Пишу накануне великого для меня дня, где окажется, что стоит моя система восп-ния и обучения солдата, и стоим ли мы оба, т. е. я и моя система, чего-нибудь". Переправа удалась блестяще, и Государь лично наградил Д. орд. св. Георгия 3 ст. В конце апр. Д. с д-зией двинулся в глубь Болгарии, к Тырнову, и в авг. того же года участвовал с нею в боях на Шипк. перевале, где 12 авг. б. тяж. ран. пулею в колено прав. ноги, и для излечения отправлен в г. Кишинев. Изв. хирург Н. И. Пирогов высказался за ампутацию ноги; но местн. врачи были иного мнения и своим лечением сохранили Д. ногу. Однако, рана заживала медленно, и нога не сгибалась. Д. томился и оч. горевал, что пришлось покинуть армию. М. Д. Скобелев писал ему из Ловчи: "Поправляйся, возвращайся в верующую в тебя армию и в круг твоих боев. товарищей". Однако, состояние раны этого не позволило. За отличие при обороне Шипк. перевала Д. б. произв. в 1877 г. в г.-л., с утверждением в должности нач-ка 14-ой пех. д-зии; в том же году Д. б. назн. состоять при Е. Выс. гл-щем действ. армиею, с отчислением от должности нач-ка 14-ой пех. д-зии и с оставлением в ген. штабе. Весною 1878 г. Д. переехал в Спб. и б. назн. нач-ком Ник. ак-мии ген. штаба, в том же году назначен г.-ад., с оставлением в должности нач-ка ак-мии и зачислен в списки 53-го Волын. п. 11 лет трудился Д. в ак-мии над расширением её науч. средств, ведя твердой и искус. рукой дело подготовки будущих оф-ров ген. штаба. Его высок. науч. авторитет в связи с доверием к нему армии наилучш. образом разрешали вопрос о жизн-сти и практич. применимости всего, что изучалось в академии. В авг. 1878 г. и в апр. 1879 г. Д. б. командирован в войска Вилен. воен. округа для проверки их одиноч. строев. и тактич. образ-ния, а затем в снт. 1879 г. - в войска Варшав., Киев. и Одес. воен. округов для распространения между ними приемов образ-ния, принятых в Вилен. воен. округе. В 1879 же г. Д. издал учебник тактики, весь курс к-раго б. разделен на две части: "Свойства войск" и "Употребление войск". Обе эти части положены в виде законченной педагогич. системы, к-рая решает 2 вопроса: "чему учить?" и "как учить?" В 1881 г. вышло 2-е издание с нек-рыми дополнениями и изменениями. Оба эти издания служили основой тактич. подготовки наших оф-ров более 20 л., т. к. друг. учебники, появлявшиеся за этот период времени, представляли из себя лишь выдержки из учебника Д., более или менее разработанные в подробностях. В 1883 г. Д., по Выс. повелению, б. командирован во Францию для присутст-ния на осен. маневрах франц. армии, а в 1887 г., по Выс. же повелению, в г. Севастополь и проч. порты Черн. моря для производства сравнит. испытаний средств подвод. мин. обороны в.-инж. и мор. ведомств. В 1889 г. он снова ездил во Францию для ознакомления со свойствами скорострел. ружья Лёбеля. В том же году Д. б. назначен ком-щим войсками Киев. воен. округа. Обучая войска округа, Д., м. проч., требовал от поршневой арт-рии развития скорости огня, предвидя возм-сть появления у вероят. прот-ков новых скорострел. орудий. (Для ознакомления с этими орудиями Д. ездил во Францию в 1899 г.). 30 авг. 1891 г. Д. б. произв. в ген. от инф. Во время команд-ния войсками Киев. округа слава Д., как ученого, писателя, педагога и нач-ка, достигла высш. предела; многие его труды б. переведены к этому времени на иностр. языки; о трудах Д. лестно отзывалась зап.-европ. печать. Разного рода вопросы, касающиеся жизни, службы, быта, обучения и боев. подготовки армии, решались при его участии. Всякого рода "уставы" и "наставления" для войск носили на себе признаки участия Д. в их составлении. В 1900 г. Д. составил "полевой устав", с к-рым в 1904 г. рус. армия выступила на войну с японцами. Отыскивая причины и виновников всех злоключений нашей армии в эту кампанию, нек-рые лица нашли, будто Д. своею системою восп-ния подорвал дисц-ну в армии и будто его "полев. устав" был косвен. причиной наших неудач. Однако, между многими причинами едва ли есть место драгомировскому "полев. уставу" и всему драгомиров. учению, ибо к проведению в жизнь того и другого наша армия почти еще не приступала. В 1898 г. Д. б. назн. Киев., Подольск. и Волын. ген.-губ-ром, с оставлением ком-щим войсками Киев. воен. округа. В 1901 г. Д. пожалован орд. св. Андрея Первозванного, а в 1903 г. б. назн. чл. Гос. Сов. В ночь на 15 окт. 1905 г. Д. скончался в г. Конотопе. До самых послед. дней своей жизни Д. не переставал работать в области воен. литературы. Труды Д.: 1) Сборники статей: 1858-81 гг.; 1858-82 гг.; Четырнадцать лет - 1881-95 гг.: Одиннадцать лет - 1895-1905 гг.; 2) "Солдатская памятка" (изд. 24-е); 3) "Солдатская памятка", с предисловием и изменениями, извлеченными из франц. издания А. Пузыревским, изд. 2-е, для оф-ров, 1891; 4) "Учебник тактики", изд. 3-е, переработанное, 1906. Ч. I: Свойства войск. Курс младш. класса воен. уч-щ. Ч. II. Подготовка войск в мирн. время. Употребление войск. Курс старш. класса воен. училищ; 5) "Опыт руководства для подготовки частей в бою". Ч. I. Подготовка роты, изд. 7-е, дополн., 1896. Ч. II: Подготовка батальона, изд. 4-е, 1901. Ч. III: Подготовка 3-х родов войск ко взаим. выручке, изд. 3-е, исправл. 1896; 6) "Подготовка войск в мирн. время" (воспитание и образование), 1906; 7) "Австро-прус. кампания 1866 г."; 8) "Воен. заметки 1894 г., Наполеон и Веллингтон (полувоен. фелье-тон)", 1907; 9)"Армейский фельетон: По поводу магазин. ружей", 1887; 10) "Сборник руководящих приказов, приказаний и распоряжений ком-щего войсками Киев. воен. округа. С 27 окт. 1889 г. по 1 янв. 1892 г. За 1892-1903 гг. Полн. комплект с 1889 по 1901 гг."; 11) "Дуэли", 1900; 12) "Жанна д’Арк". Очерк (с рис. и черт.), 1898; 13) "Беседы о торговле зерном" Галиани , пер. с франц., 1891; 14)"Учение о войне" Клаузевица . Основ. положения. Пер., 1888. Незадолго перед кончиной Д. приступил к переработке своего учебника тактики, к-рый вышел 3-м, посмерт. изд. в 1906 г. За заслуги перед наукой Д. б. избран почет. чл. Моск. и Киев. унив-тов, состоял почет. чл. конф-ции Ник. ак-мии ген. штаба, а затем почет. в.-през-том той же ак-мии; был почет. чл. Мих. арт. ак-мии; в 1896 г. Д. б. избран почет. чл. швед.-норвеж. королев. воен. ак-мии в Стокгольме.

М. И. Драгомировъ въ 1889 г. (с портета , писан. И. Е. Рѣпинымъ).

В 1900 г. Д., за заслуги в области развития воен. дела, б. избран почет. членом нац. общ-ва "Medailles militaires" во Франции. В память переправы через Дунай 15 июня 1877 г. Д. б. избран почет. гражд-ном г. Систово. Обшир. начитанность Д. во всех областях знания, его разносторон. интерес, его неудержимая кипучая потребность откликаться на все явления жизни, способность проникать в глубь вещей, не увлекаясь их внешностью, большой здравый смысл, углубленный большим житейск. опытом, сильный критич. ум и ум синтетический, блестящий публицистич. талант, едкий сарказм его речей, способность одним метк. острым словом дать. характеристику лиц и событий и выявить их сущность, наконец, самое поведение его, не считавшееся с установившимися шаблонами и этикетом, а свободно и смело, хотя подчас грубо и резко, отражавшее его отношение к людям и их поступкам, независимо от их рангов и служеб. положений, - всё это сделало Д. одним из оригинальнейших крупнейших людей своего времени, популярным во всех слоях общ-ва, и не только в России, но и за границей. С его мнением считались, его острого слова боялись, и оно не исчезало бесследно. По поводу кажд. круп. события воен. жизни напряженно ждали: "а что скажет Д.?" За разрешением всех недоумен. вопросов обращались именно к нему, не стесняясь различием с ним в чинах и служеб. положениях, и Д., исповедуя, что в литературе все равны и нет генералов и подпоручиков, благодушно и радостно принимал все вызовы, разъяснял и полемизировал. Его система обучения и восп-ния войск, его взгляды на воен. дело имели горяч. поклонников и ярых прот-ков; и те и другие складывали о нём целые легенды и рассказывали множество анекдотов, но никто не мог подняться до него в самоотверж. стремлении как можно глубже проникнуть в природу воен. дела и сущность явлений воен. быта, в фанатич. преданности своему делу, в знании свойств рус. армии, в вере его в "чудо-богатырей", воскресить к-рых он хотел осуществлением поучений Суворова. И если заветы последнего ожили в наш. памяти, то этим мы обязаны всецело Д., к-рый первым подошел к нему, не как историк к прошлому, а как практик к вечно живому и настоящему.